ВОСПОМИНАНИЯ ДЕТСТВА.

Рассказ первый.

 

ВОЛКИ.

 

   Это случилось в начале 60-х годов, в глухой деревушке Тульской области, мне было  лет тринадцать. Наш сосед, Иван Семенович Рыбаков, в то время работал в совхозе конюхом. Он рассказывал, что по утрам, когда собирал лошадей в табун, на прудике, возле леса Токарева, всегда видел диких уток. Однажды дядя Иван предложил мне на них поохотиться. Для этого мне нужно было встать рано утром, до рассвета, прийти к этому леску и отыскать его табун.

   От дома до пруда было приблизительно четыре-пять километров. Боясь проспать, я встал часа в два ночи, нацепил на ноги старые калоши и отправился в путь. Помимо одностволки, за поясом у меня красовался клинок, неизвестно откуда появившийся в нашем доме, и  неизвестно куда впоследствии исчезнувший. Идти нужно было мимо скотомогильника, по оврагам,  и  было очень страшно: ведь  в наших краях водились волки. Кромешная темнота усиливала страхи (заряженную крупной дробью одностволку я держал наготове: вдруг придется воспользоваться) да еще богатое детское воображение.

   Подходя к скотомогильнику, я понял, что обойти его  мне не удастся. Уже брезжил рассвет, небо на горизонте постепенно становилось все светлее и светлее, но в овраге, по дну которого пролегала тропинка, было  ещё темно. Вдруг на фоне светлеющего неба я увидел силуэты зверей. Мне показалось, что это волки, и сразу же подумалось: они сидят и спокойно поджидают, когда я к ним подойду поближе.

    Я громко крикнул, но они не тронулись с места. Страх начал расползаться по всему телу, я выстрелил в воздух в сторону волков, но, ни грохот выстрела, ни вспышка огня не испугали их: они только немного пошевелились и замерли. В голове пронеслась мысль: раз они не испугались выстрела, значит, сейчас нападут на меня.

     Быстро перезарядив ружье, я вытащил из-за пояса клинок, воткнул его рядом с собой в землю и присел, чтобы на  фоне светлеющего неба волков было лучше видно,  и приготовился защищаться от лютых зверей… Тогда мне казалось,  что это длилось целую вечность, хотя теперь я, понимаю - несколько секунд,  может, минуту.

    В овраге по-прежнему было очень темно, и я ничего не видел  даже в нескольких метрах от себя. Детское воображение услужливо рисовало картины, одну страшнее другой: а вдруг этих хищников очень много, и я не справлюсь с ними? А вдруг?.. И тут я закричал изо всех сил, кажется, даже не закричал, а зарычал.

     Испуганные звери бросились наутек, и по громкому топоту копыт я понял, что   лапы волков не могут издавать такой звук. На фоне неба вдруг стало видно, как «волки» мгновенно выросли и превратились… в лошадей, а я  услышал голос дяди Ивана, который, вероятно, проснулся от выстрела и от моего ужасающего крика и  поспешил  на помощь.

   Мне стало очень стыдно за свои страхи и, подойдя к нему, я  стал что-то лепетать, что заблудился, и что не ожидал увидеть здесь табун… Как  уже потом  я понял, лошади стояли в заброшенном, ещё с войны, окопе; мне были видны лишь их головы и шеи, повернутые  в мою сторону, поэтому со страху,   принял их за волков. Идя ночью, по безлюдной местности, думая всё время о том, как бы ни встретиться с волками,  я сам себя напугал,  а разыгравшееся воображение сыграло со мной злую шутку. Хорошо ещё, что я не выстрелил в  этих «диких зверей».

    До сих пор я со смехом вспоминаю тот давний случай, но это очень помогло мне в дальнейшей жизни.  Воспитывая в себе выдержку и спокойствие, я пришел к выводу, что просто обязан стать военным.

 

Николай Конопельчев