Чив

   В следующем году, в июне, маме опять повезло: она принесла домой второго воробьишку,  который нечаянно выпал из гнезда. В отличие от прошлогодней Чивки в этом уже просматривался мужчина, хоть и желторотый еще, но все-таки...

По традиции мы назвали его Чив. Выкармливать  Чива не пришлось: он ел все подряд и аппетит - на зависть всем! Суп, так суп, хлеб, так хлеб, про таких говорят - не привередлив в еде. Когда малыш подрос,  он стал летать по всей квартире. В одной комнате его любимым местом был телевизор; видимо, потому что тепло. Пришлось нам стелить на него полотенышко; по краям, к боковым поверхностям, крепили скотчем, чтоб не соскальзывало. Вот так Чив и сидел на телевизоре: нахохлится, головку втянет, глазки закроет, и такое умиротворение от него исходило в тот момент! Ну а полотенце - на всякий случай, чтоб ничего в телевизор не попало, мало ли что...

В другой комнате любил сидеть на письменном столе. Видимо, как всем детям,  ему очень нравились мелкие предметы: он их сбрасывал, слетал вниз, поднимал и опять сбрасывал... И так до бесконечности... Но если вдруг раздавался с кухни звон посуды, тут же, стремглав летел на кухню, чтоб вкусно поесть. В какой-то момент наловчился отбирать у папы хлеб - больше не у кого. Выглядело это так:  папа откусит кусочек,  и положит хлеб на стол.  Чив тут же решает отщипнуть от него крошечку, и тот же момент папа берётся за  кусок. Что тут начиналось! Чириканье, хлопанье крыльями... Ну, вроде как - отдай, это моё!!!   С тех пор война за хлеб происходила каждый день. И не важно, что папа специально выделял Чиву отдельный кусочек - нет, ему нужен был большой, добытый в бою! В этом  проявляется истинный мужской характер!

 Известно, что птицы справляют свою нужду на лету. Не миновала сия участь и нас. Всегда приходилось внимательно смотреть, куда что упало. Потом брали кусочек газеты, собирали и выбрасывали. Всё бы ничего, пока в один прекрасный день Чив не подлетел к маме, когда она делала уборку. Мама возьми, да  и дай ему в клювик этот кусочек газеты. Чив взял и улетел. Это стало правилом, и делалось довольно часто, по несколько раз в день. Ну берет... ну уносит... Мы уже потом задумались: а куда? Но ответа мы не находили, а  газеток нигде не видели...  Далее еще -  Чив стал таскать у мамы нитки во время вязания. Подхватит нить и - лететь. Мама  едва успеет схватить, а за другой конец  -  держит её он. Тянут, каждый в свою сторону, оба кричат, и ни один не уступает. Потом уже мама стала рядом с собой класть клубочек старых ниток, и  как только Чив к ней подлетал, она отрывала примерно метровый кусочек и подавала ему в клювик,  а он, необычайно довольный, таскал эту нитку по всей квартире. Правда, потом  нитка куда-то исчезала, и Чив прилетал за новой.  И  та же самая история,  эти нитки исчезали, нигде их не было! Как будто он  относил всё это  в мусорное ведро и выбрасывал.

 Ещё Чив очень любил купаться, однако, в отличие от прежней Чивки, купался он исключительно в воде. Заметили мы это, когда, однажды, после вечернего чая,  не помыли чашки, и в одной из них осталась  вода. Конечно же, Чив решил исследовать: что там такое? Сначала посидел на краю чашки,  а потом соскользнул и нечаянно плюхнулся в воду – хорошо ещё, что она была неглубокая – и ну, барахтаться! Мы  испугались - вдруг утонет? - стали его вытаскивать, а он орет, вырывается... С тех пор, специально для нашей птицы, в раковине на кухне всегда стояла банка с чистой водой: из нее  он мог и  пить -  край у банки потолще, чем у чашки, и  сидеть удобнее - и искупаться. Что он и делал…

 Наконец, пришло время косметического ремонта. Моя мама всегда ближе к ноябрьским праздникам белила потолки, и ей пришлось заглянуть во все уголки. Каково же было наше удивление, когда в самом труднодоступном месте, в уголочке между шкафом и стеной мы обнаружили... гнездо, которое свил наш Чив! На постройку ушли все ворованные вещи: нитки, все кусочки газет и еще много чего мелкого,  потерянного когда-то нами...

  И вот еще, чуть не забыла: Чив очень любил, когда к нам приходили гости. Мы накрываем на стол, а он хлопочет вокруг: все ли поставили? Гости приходили, рассаживались вокруг стола, и наш Чив занимал почетное место. Первый раз он плюхнулся прямо в салатник с салатом – представляете, каково было нам? Далеко ведь не все так трепетно относятся к животным и птицам, как мы. Поэтому абсолютно не были уверены, что наши гости на подобный поступок отреагируют правильно. Кое-как мы его отловили, что, сопровождалось душераздирающим чириканьем. Отмыли, оттерли, обсушили... Вроде, все, но не тут-то было. Во второй раз ему захотелось усесться прямо на бутылку с вином, благо, бутылка тяжелее воробья,  однако, она всё равно, покачнулась. Гости посоветовали  нам оставить Чива в покое питомца, а самим заняться гостями. Мы так и сделали. Постепенно Чив успокоился, притих и заснул на своём любимом месте, на телевизоре.

  Так наш красавец Чив прожил с нами все лето, а потом и осень, и зиму... А весной начал себя вести очень беспокойно:  всё время скакал от окна к окну, выглядывал на улицу, высматривал, с кем-то переговаривался через сетку на форточке... И мы решились... Открыли форточку - на улице весна, солнышко, тепло, другие воробьи чирикают… Наш Чив вспорхнул и полетел. Сначала сел на сирень под окном, потом на козырек над подъездом, потом к нему подлетела какая-то девочка, мы её по окрасу определили,  ну а потом  уже они вместе куда-то улетели...

Почему-то мне кажется, что Чив обрел семью.  Хоть я слышала, что птицы, выросшие в неволе, не приспособлены к жизни в природе. И всё-таки, мне хочется верить - с нашим такого не случится. Ведь мы научили его добывать еду! Тем более, с инстинктами у него всё в порядке, недаром он сам построил себе гнездо! Всё должно получиться….

 С тех пор прошло много лет. Но к воробьям у меня теперь удивительно трепетное отношение, совсем не так как раньше : просто серые невзрачные птички. На память пришёл ещё один случай. Училась я тогда еще в Свердловске. В перерывах между лекциями пришлось бежать в магазин за продуктами на вечер - была моя очередь готовить в общежитии. Подхожу к остановке и вижу: кто-то уронил мороженое в вафельном стаканчике, оно уже  сильно подтаяло, и вокруг него сладкая белая лужа. И на это мороженое налетела стайка воробьев. Галдят, норовят каждый побольше ухватить... А вокруг люди; спешат, не обращают на бедолаг никакого внимания. Воробьям приходится из-под каждой пары ног вспархивать, а потом  опять - к мороженому. Мне так жалко стало этих ребят. Я встала около остановки со своими сумками, напротив этой лужицы, и всем приходилось огибать МЕНЯ. А я достояла до того момента, когда была склевана последняя крошечка стаканчика и только тогда села в троллейбус и поехала в общежитие.  Так мне эти беспризорники напомнили наших родных Чивку и Чива.

 

Наталья Конопельчева-Кропачёва